Оригинал материала: Украина.Ру — Андрей Серенко о том, для кого Украина станет «Афганистаном», и как политика превратилась в трагикомедию
Сегодня наступает время большой геополитической иронии, когда все потешаются друг над другом, несмотря на огромные человеческие жертвы. Политика в XXI веке стала очень дорогой, и нынешний конфликт – один из следующих этапов. Жизни людей улетают с планеты в считанные минуты, жизнь человеческая становится очень дешевой, считает руководитель Аналитического центра Российского общества политологов (РОП) Андрей Серенко.
The Wall Street Journal сообщила, что 5 и 6 августа в Джидде (Саудовская Аравия) состоится встреча представителей 30 государств. В том числе страны Евросоюза, Великобритания, Индонезия, Египет, Мексика, Чили, Замбия, ЮАР и ряд других стран.
Предметом обсуждения станут 10 пунктов так называемой Формулы мира президента Украины Владимира Зеленского.
— Андрей, почему Саудовская Аравия, которая в марте подписала меморандум о сотрудничестве с ШОС, собирается предоставить площадку для антироссийских переговоров?
— Потому что сейчас каждый хочет получить от этой войны свой гешефт. Российско-украинский конфликт привел к тому, что картина мира изменилась. Кто-то утверждает, что это тектонические изменения, кто-то, что изменения тактические, которые все равно вернутся к прежнему балансу. Время покажет. Но в этой ситуации самые разные игроки пытаются укрепить свои позиции, репутационный капитал, региональное влияние или влияние в международных организациях.
Сегодня только пингвины в Антарктиде не предложили свою формулу урегулирования российско-украинского конфликта. Уже предложили и Турция, и африканские страны, и Бразилия, и Папа Римский. Даже талибы* призвали к мирному урегулированию, к тому, что нельзя решать вопросы военным путём, это совершенно анекдотичный эпизод, но мир вообще сегодня становится смешным, иногда трагико-смешным.
Сегодня наступает время большой геополитической иронии, когда все потешаются друг над другом, несмотря на огромные человеческие жертвы. Политика в XXI веке стала очень дорогой, и нынешний конфликт – один из следующих этапов. Это и война в Афганистане, и в Ираке, жизни людей улетают с планеты в считанные минуты, жизнь человеческая становится очень дешевой.
При этом мы видим анекдотические проявления у политиков, лидеры становятся все более смешными, смехачи приходят к власти, как на Украине. Поэтому сочетание ужаса и иронии – отличительная черта этого времени. Одно из проявлений трагикомического порядка – это новый виток глобализации в части погружения в отдельные проекты стран, организаций, которые, казалось бы, к ним никакого отношения не имеют. Где Африка, а где Украина, где Саудовская Аравия, а где Донбасс?
Сегодня демонстрировать свое внимание к российско-украинскому конфликту — это признак хорошего тона для страны, которая считает себя великой. Сегодня господствует постмодерн, то есть результаты по большому счету не важны. Сегодня фишка в урегулировании конфликта на Украине становится все более востребованной. А знаете почему? Потому что дело к тому идет.
Наиболее интуитивные, тонко чувствующие элиты, это понимают, поэтому очень важно защититься миротворческим планом. Мне кажется, одна из лавных интриг этого конфликта – кто по его итогам получит Нобелевскую премию мира. Конкуренция за это уже не за горами.
Саудиты такого рода площадку предлагают. К урегулированию конфликта это не приведет, но к укреплению политического статуса Саудовской Аравии точно приведет.
— Попробую все-таки вступится за африканцев, то есть за их мирные инициативы. Именно они кровно заинтересованы в том, чтобы пути поставок на Африканский континент удобрений и зерна были в безопасности.
— Это несомненно, но в украинскую войну играют такие игроки, которым мнение африканских стран не очень интересно. Формула прекращения конфликта на Украине будет найдена именно там, где он происходит.
Мы видим сегодня, как неэффективно международное посредничество в этом конфликте. Кто ни возьмётся, ничего не получается, даже если предположить, что все играют в честную и искренне хотят мира. Но все нормальные страны – эгоисты. Большинство стан, которые пытаются играть в мирные проекты в российско-украинском конфликте преследуют совершенно другие задачи, чем те, которые декларируют.
Сегодня происходит дискредитация механизмов международного посредничества. Ни один из них неуспешен. Любые формулы международного посредничества оказываются безрезультатными, те же Минские соглашения.
Наверно, какой-то временный гешефт людям, которые их предлагают, они приносят, но в основном работают по принципу — не догоню, так согреюсь. То же самое мы видим в отношении Афганистана, который 20 лет занимал главное место в международной повестке, и все пошло прахом. Там уже два года у власти талибы, раздаются призывы. Чтобы они помирились с афганской оппозицией, талибы слушают и делают по-своему. Это говорит о том, что роль ООН во всех этих конфликтах ничтожна.
— Востоковеды сравнивают политические процессы в Афганистане и на Украине и говорят об «афганизации» последней, учитывая роль США в подпитке вооруженных сил на этих территориях. Согласны ли вы с этим?
— Афганская модель конфликта предполагала соседство с не очень дружественной страной и незакрытых границ, через которые может происходить снабжение оружием, финансами, добровольцами в одном случае или наёмниками в другой. Когда возникли ДНР и ЛНР, было понятно российское участие в этом конфликте. Понятно, что без российской поддержки республики Донбасса долго бы не продержались. И российская поддержка тоже была похожа на афганскую модель.
В 2022 году началась открытая война и ситуация обернулась с точностью до наоборот. Уже со стороны Запада через украинско-европейскую границу идут поставки оружия, наемников и боеприпасов. И это тоже афганизация конфликта, когда задействован механизм приграничных возможностей, которые формально невозможно блокировать.
Нынешнее силовое противостояние на Украине все равно закончится миром. Возникает вопрос, для кого Украина станет Афганистаном, той страной, которая будет создавать проблемы своим соседям.
Будет ли это «Афганистан», направленный против России, или «Афганистан», который будет тревожить страны НАТО. Мы не знаем, чем все это закончится, это первая стадия большой игры. Сейчас идет большая игра на Востоке Европы.
И, конечно, внутренняя нестабильность Афганистана и Украины похожи. Жуткая коррупция, клановость, неэффективность собственных практик управления, когда нужно прибегать к внешней поддержке. Внешняя зависимость по деньгам, по поставкам оружия, обучение военного персонала. Это все было в Афганистане. Вся афганская армия обучалась иностранными инструкторами. Но в результате всех бросили и улетели на большом красивом самолете, оставив эту страну на произвол групп, которые там пришли к власти.
Да, есть свои нюансы, Афганистан далеко от Европы. И пренебрежительно-равнодушное отношение к Украине не так очевидно. Здесь есть соседи, для которых украинская игра имеет несопоставимо большее значение, чем афганская операция. Поэтому просто так пренебречь украинским пространством, наверно, не получится.
Дословное повторение афганской трагедии на Украине не произойдет, но ее многие элементы сбудутся. Украина несчастная страна, и люди, которые там живут, тоже несчастные. Жертвами подобных конфликтов становится гражданское население. Инструкторы улетают, подготовленные министры, генералы, президенты тоже улетают, а простые люди остаются и во всем этом продолжают жить.
* Движение «Талибан» находится под санкциями ООН за террористическую деятельность
Оригинал материала: PolitRUS — Андрей Серенко : «Казахстану важно удержать за собой статус главного партнера США в регионе по проблеме афганского урегулирования»
Организуя совместные с режимом талибов в Афганистане «громкие» с PR-позиций политические и бизнес-форумы, Казахстан пытается догнать Россию и соседний Узбекистан, а также получить функции оператора по гуманитарному финансированию талибского Афганистана со стороны США. Реальное же экономическое сотрудничество с «Талибаном»* в настоящее время и в обозримой перспективе невозможно.
Об этом в интервью заявил руководитель Аналитического центра Российского общества политологов (РОП), руководитель Центра изучения афганской политики (ЦИАП) Андрей Серенко.
— Сегодня в Астане начал свою работу казахстанско-афганский бизнес-форум и даже есть заявления о первых контрактах. Логично ли ожидать проведения подобного — двустороннего — форума в России? Насколько вообще данное направление перспективно как для частного бизнеса, так и для государственного?
— Афганские бизнесмены, а также представители экономического блока самопровозглашенного правительства талибов в Афганистане неоднократно принимали участие в международных экономических конференциях в России. В 2022 году они были участниками Петербургского международного экономического форума (ПМЭФ-2022), как минимум, дважды бывали на экономических форумах в Казани. Так что подобного рода мероприятия для России не в новинку.
Здесь, скорее, Казахстан пытается догнать Москву, а также соседний Узбекистан на треке экономического взаимодействия с талибским Афганистаном.
Впрочем, тут не стоит испытывать никаких романтических иллюзий: серьезное, масштабное экономическое сотрудничества с талибским эмиратом в Афганистане в настоящее время невозможно. Какие-то отдельные экономические операции, деловые или гуманитарно-экономические акции — да, возможны, но для, что называется, стратегического экономического партнерства время явно не пришло. Самопровозглашенное правительства Талибана не признано ни одной страной мира, талибский Афганистан, фактически, исключен из международной банковской и финансовой системы, в стране отсутствует практика страхования бизнеса и т.д. — все это препятствует развитию экономических отношений.
Для серьезных проектов внутри Афганистана также нет необходимых условий: в стране отсутствует индустриальная база и класс промышленных работников, нет необходимых энергетических ресурсов, плохо развита система транспортных коммуникаций, наконец, нет необходимого уровня и гарантий безопасности.
Напомню, Афганистан официально нерекомендован российским МИДом для посещений гражданам России. И речь идет не только о туристах, но и о представителях бизнес-сообщества. Так что на ближайшее время тема экономического сотрудничества с талибским Афганистаном обречена оставаться, главным образом, сугубо пиаровской, рекламно-политической.
На этой теме можно зарабатывать политические очки, но всерьез рассчитывать на то, что Казахстану, Узбекистану или какой-либо другой стране региона удастся реализовать проект некоего «афганского экономического чуда» точно не стоит. Это, в лучшем случае, проявление политического романтизма и наивности, несомненно, оно скоро пройдет.
— Открывая сотрудничество с «Талибаном», Астана действует самостоятельно или как выразитель интересов Пекина, а то, может, и Москвы?
— Я вижу три измерения у этой инициативы наших казахстанских друзей. Первое — Казахстан стремится повысить свой политический статус в региональном и международном сообществе как страны, способной заниматься решением особенно сложных проблем. Афганский кризис, несомненно, относится к числу таковых.
Разумеется, в реальности решить афганскую проблему или как-то заметно повлиять на нее Астана не сможет, но тут, как в спорте, главное не победа, главное — участие.
Казахстанский подход к афганской ситуации замечен, широко разрекламирован, подкреплен точечными проектными акциями и трудно-проверяемой публичной статистикой — в принципе, можно поставить казахстанским коллегам «зачет».
Дальше, конечно, начнутся более серьезные трудности — как поддерживать взятый высокий пиаровский импульс. Ведь, повторюсь, серьезных экономических проектов реализовать Астане в Афганистане все равно не удастся, если не считать традиционных и многолетних поставок привычной афганцам казахстанской муки…
То есть придется как-то выкручиваться, придумывать новые пиаровские ходы на экономическом треке: открывать торговые дома и торгпредства, дома афгано-казахстанской дружбы, проводить бесконечные «круглые столы» и конференции, с подписанием протоколов о намерениях…
Через все это уже проходили другие страны, которые пытались осуществить «экономический прорыв» в отношениях с Афганистаном, и затем были вынуждены подменять несостоявшиеся деловые проекты бюрократическими суррогатными структурами и рекламными медиа-пузырями.
Сейчас мы видим, что все эти романтические усилия привели к если не разбитому, то сильно треснувшему политическому корыту. Думаю, довольно скоро аналогичный скорбный путь проделают и наши казахстанские друзья. Ничего не поделаешь, за амбиции регионального лидерства приходится платить определенную цену.
Второе измерение — стремление Казахстана укрепить формирующееся стратегическое партнерство с Соединенными Штатами. Для Вашингтона афганская проблема остается одним из внешнеполитических приоритетов. Да, с началом острой фазы украинского кризиса 2022 года Афганистан отошел на второй план, но, тем не менее, не исчез из политической повестки Белого дома. В конце июля, например, в Астане прошла важная встреча спецпредставителя Госдепартамента США по Афганистану Томаса УЭСТА со своими коллегами из республик Центральной Азии. Уверен, что казахстанская площадка для этого саммита была избрана неслучайно.
И Астане сегодня крайне важно удержать за собой статус главного американского партнера в регионе по проблеме афганского урегулирования.
США же взяли курс на «перевоспитание» режима талибов, стремятся развивать с ним различные — экономические, гуманитарные, политические, спецслужбистские связи… И, конечно, рассчитывают на содействие в этом вопросе других государств, в том числе, в регионе Центральной Азии. Так что сегодня афганская проблема — это одна из площадок сотрудничества Соединенных Штатов с Казахстаном, Узбекистаном и другими региональными государствами.
Наконец, третье изменение — коммерческое. США оказывают основную финансовую и гуманитарную помощь режиму талибов в Афганистане. Какие-то деньги идут главарям талибского правительства напрямую, либо через посредничество Катара, Турции и Саудовской Аравии. Но другая часть, так называемые гуманитарные платежи, осуществляются при участии региональных стран.
В настоящее время, например, Вашингтон проводит кастинг на роль регионального оператора гуманитарного финансирования для Афганистана. Как сообщают заслуживающие доверия источники, речь идет о нескольких сотнях миллионов долларов. Можно предположить, что Казахстан хотел бы стать таким региональным оператором: ведь это позволит не только решить первые две задачи — укрепить свой региональный и международный политический статус, а также стратегическое партнерство с США — но и заработать неплохие комиссионные на обслуживании операций по гуманитарному финансированию талибского Афганистана.
Чтобы претендовать на роль такого оператора, Астана должна показать свои особые возможности в части политического и экономического сотрудничества с талибским режимом. Вот она и показывает их, в частности, через казахстано-афганский бизнес-форум.
— Что объективно может предложить сегодня Афганистан своим бизнес-партнерам в Казахстане, России и в целом ЕАЭС? И в импорте чего, помимо энергоносителей и продукции ВПК, заинтересован сам?
— Надо различать потенциальные возможности для экономических проектов в Афганистане, и реальные возможности для их реализации сегодня. Потенциал для развития экономических проектов, безусловно, очень высокий — в афганских недрах спрятана вся таблица элементов Менделеева на триллион долларов, а сама территория страны когда-нибудь сможет играть роль одного из главных транспортных хабов Евразии.
Но это — когда-нибудь. Сейчас же для реализации этого замечательного экономического и инфраструктурного потенциала Афганистана реальных возможностей нет. И, боюсь, в обозримой перспективе не предвидится. Так что все будет сводиться к периодическим бизнес-форумам, «круглым столам», дарению ковров, предложениям купить целебные травы по бартеру за солярку и т.д.
Вопреки надеждам некоторых политических романтиков в том же Казахстане или Узбекистане, талибский Афганистан будет оставаться не «страной новых возможностей», а источником самых опасных угроз и вызовов для региона.
— Представители движения «Талибан» зазывают в Афганистан инвесторов. В аспекте концессионной разработки месторождений и транспортно-логистических проектов Афганистан представляет серьезный интерес, однако разумно ли иметь дело с режимом талибов? Насколько они надежны как партнеры и вообще, как долго им еще удастся удерживать власть? Ведь очевидно, что любой, пришедший на смену, обнулит все прежние договоренности.
— Талибы находятся у власти в Афганистане уже два года. И за это время в страну не зашел ни один серьезный инвестор. Вспомните, сколько было разговоров и радужных прогнозов в 2021 году, когда разные эксперты, дипломаты и журналисты «предвидели», что как только силы США и НАТО покинут Афганистан, как туда сразу ринутся российские, китайские и иные инвесторы, как начнется активная разработка литиевых месторождений, нефти и газа, золота и урана…
Прошло два года, где эти инвесторы, где эти прогнозы и ожидания? Ни Китай, ни Россия, ни кто-либо еще не спешат зарывать свои инвестиции в афганский песок. Поговорить на эту тему с различных трибун, в рамках различных конференций и визитов — это, да, всегда пожалуйста. Но вкладывать реальные деньги в талибскую экономику — увольте. Не думаю, что ситуация изменится в ближайшие годы.
Без международного признания правительства в Кабуле (талибского, неталибского, коалиционного — любого) никакие серьезные инвестиции в Афганистан не придут. В этом надо отдавать себе ясный отчет.
До тех же пор все разговоры на тему экономического сотрудничества с талибским Афганистаном следует рассматривать лишь как пиаровские и политические комбинации инициаторов подобных разговоров. Которые, может быть, еще не прочь подзаработать на комиссионных операциях с чужих гуманитарных платежей.
* – террористическая организация, запрещена в РФ